Украинский конфликт: война артиллерии

С первыми же залпами, которые украинские фашисты сделали из западных 227-мм реактивных установок (HIMARS, MARS, MLRS – в сущности, это всё одна и та же артсистема), в зарубежной аналитике обозначился большой интерес к теме артиллерии в целом. По уже отработанному с «Джавелинами» и «Байрактарами» шаблону началась раскрутка темы нового «чудо-оружия», которое – теперь-то уж точно! – заставит «русских орков» истечь кровью.

С практической точки зрения РСЗО действительно гораздо больше подходит на роль «вундерваффе», чем предыдущие идолы вражеской пропаганды: угроза, которую они представляют для союзных войск и мирного населения, в разы выше, чем от противотанковых ракет или беспилотников с не самой большой бомбовой нагрузкой. Но пропаганда не была бы пропагандой, если не пыталась бы раздуть реальные успехи HIMARS и вообще украинской артиллерии до совершенно фантастических масштабов.



С другой стороны, наши враги всячески пытаются затушевать результаты боевой работы российской артиллерии: судя по сообщениям иностранных СМИ, она бьёт исключительно по жилым домам украинцев, в аналитике господствует нарратив о «ржавых пушках» и «прокисших снарядах». О том, что более половины потерь ВСУ понесли именно от попаданий «прокисших снарядов», и о действительных числах этих потерь вражеские рупоры предпочитают помалкивать.

Пушки и погремушки

При огромном масштабе использования артиллерии обеими сторонами украинского конфликта объективный анализ её боевой работы затруднителен из-за... недостатка информации.

Что есть в открытом доступе? Очень любимые корреспондентами эффектные кадры залпов РСЗО, заметно меньшее количество видео со стрельбами ствольных артсистем и отдельно от них – снятые случайными очевидцами «прилёты» и очень малое количество съёмок объективного контроля поражения тех или иных целей. Отдельной графой идут спутниковые снимки с «лунными ландшафтами» и составленные по данным космического мониторинга карты пожаров.

Отталкиваясь от этих данных, можно утверждать, что когда-то и где-то стреляли из таких-то орудий, что тогда-то и там-то были поражены такие-то цели – но более-менее точно увязать уничтожение какого-то объекта с залпами конкретной батареи невозможно. Понятно, что объекты в глубоком тылу украинских фашистов поражаются самыми дальнобойными средствами – «Искандерами» и «Калибрами» (но, возможно, что и «Ониксами» или вообще авиацией), а чем ближе к линии фронта, тем спектр вариантов шире.

Иначе говоря, абсолютное большинство рассуждений о работе артиллерии – это интерпретации и экстраполяции скудных источников. Пространства для домыслов здесь гораздо больше, чем в теме контактного боя манёвренных подразделений (танков и пехоты), так что вражеской пропаганде есть где разгуляться. Зарубежные СМИ с подачи украинских «правдорубов» и раньше не стеснялись выдавать один и тот же огненный столб то за «удар русских по мирному городу», то за «удачный ответный залп ВСУ»; а теперь к этому начали повсеместно лепить устрашающий «фактор HIMARS».

«Бог войны» на грешной земле

Объективно (или более-менее близко к правде) можно сказать не так уж много.

Не вызывает сомнений, что артиллерия (точнее, ракетные войска и артиллерия) является в конфликте главной ударной силой обеих сторон. Максимально интенсивно используются все послевоенные советские образцы полевой и реактивной артиллерии — и буксируемой, и самоходной. Впрочем, было бы странно, если бы это оказалось не так.

Оценить количество новинок гораздо сложнее. Неоднократно мелькали кадры из зоны боевых действий с новейшими российскими самоходными гаубицами «Коалиция-СВ»; их общее количество оценивается в два-три десятка, но не факт, что все они присутствуют на фронте. Можно предположить (но пока только предположить), что также прошли или ещё проходят крещение огнём перспективные 120-мм миномёты «Флокс» и 152-мм гаубицы «Мальва» на шасси грузовых автомобилей повышенной проходимости.

Определённо фашисты используют какое-то количество западных 155-мм гаубиц, но какое именно – большой вопрос: при всех громких криках в поддержку киевского режима западные «союзники» недодали многое из того, что сами обещали. Особенно это касается Великобритании и, в частности, партии из 20 самоходных установок AS-90, которые, похоже, так и не были отправлены. Однако Украина получила 18 польских самоходок «Краб», которые представляют собой орудийную башню от AS-90 на шасси южнокорейской самоходки К9, и похоже, что это самая большая разовая партия самоходных артустановок из всех, полученных Киевом.

Ещё были отправленные в два приёма около двух десятков французских «Цезарей», примерно столько же норвежских М109 и с десяток немецких PzH 2000. Цифры плавают из-за расхождений в различных источниках и переменчивой натуры украинских «партнёров». На первых порах только французы грозились отправить 64 установки, а полтора месяца назад столько же М109 обещала украинцам Бельгия – но обещать, как известно, не значит жениться.

Сомнения вызывают и объёмы поставок буксируемых гаубиц FH70, которые, по заявлениям, должны были составить до 250 единиц из нескольких стран, но в реальности оказались гораздо меньше. Самой массовой иностранной артсистемой в ВСУ оказываются «три топора», американская буксируемая гаубица М777, которых было получено около 120 единиц.

Как и в случае с другими системами вооружений, фактор количества играет огромную роль в артиллерийском противоборстве. Союзные силы обладают многократным превосходством в количестве стволов, а это, с одной стороны, позволяет концентрировать на важных участках подавляющую огневую мощь, а с другой – уменьшает износ каждого отдельного орудия, что немаловажно в условиях длительного конфликта. Даже при выдающейся выносливости советских артсистем их ресурс небесконечен, и чем дальше, тем сложнее будет украинской стороне восстанавливать расстрелянные орудия и пусковые установки.

А вот количество управляемых снарядов в запасах российской артиллерии относительно невелико, особенно это касается снарядов для ствольной артиллерии: их приходится экономить для поражения самых важных и сложных целей, таких как вражеские командные пункты либо огневые точки в жилых кварталах, прикрытые живым щитом.

Особенно же критичен недостаток передовых средств разведки и управления огнём и опыта работы с ними. Речь не только о пресловутых беспилотниках (хотя это, похоже, самая большая статья дефицита), но также о радиолокаторах контрбатарейной борьбы, автоматизированных пунктах управления, аппаратуре топопривязки и баллистических вычислителях для отдельных орудий – всё это есть, но в меньших количествах, чем требуют масштабы конфликта. По сообщениям с мест, продолжает здравствовать переусложнённая старомодная система подачи и обработки заявок на огневое поражение, что заметно снижает эффективность этого самого поражения: часто между запросом и залпами проходит достаточное время, чтобы противник успел переместиться.

Определённые неудобства создаёт недостаточная дальность стрельбы самых массовых 152-мм орудий – она на десяток километров меньше, чем у лучших зарубежных самоходок, так что для борьбы с последними приходится привлекать настоящих монстров: 152-мм пушки «Гиацинт» в буксируемом и самоходном варианте, 203-мм пушки «Пион» и РСЗО «Смерч». При этом дальность пушек тоже не в полной мере соответствует нуждам. К счастью, у фашистов гораздо меньше дальнобойных орудий, чем им хотелось бы.

К сожалению же, противник, по крайней мере время от времени, весьма умело применяет свои ограниченные ресурсы. Те же дальнобойные импортные системы, как ствольные, так и реактивные, используются в качестве своего рода «резерва главного командования» для решения специальных задач. Самые большие успехи ВСУ за последние недели и дни – выдавливание российского гарнизона с острова Змеиный и поражение нескольких складов боеприпасов в нашем ближнем тылу – были бы невозможны без этой «артиллерии РГК».

Однако распространяемое рядом аналитиков мнение о прямо-таки выдающихся качествах украинской системы артиллерийской разведки и целеуказания всё-таки кажется преувеличением, большим или меньшим: всё же успехи вээсушной «арты» – это лишь долго и тщательно подготовленные эпизоды на фоне общего проигрыша кампании. А характернее всего, что мощнейшие из доступных средств поражения – дальнобойные РСЗО и ОТРК «Точка-У» – используются против важных военных целей (защищённых, хорошо замаскированных и плотно прикрытых ПВО) гораздо реже, чем против гражданского населения.

Современная проблема – современное решение?

Террористические обстрелы городов со стороны ВСУ – мрачный феномен этой войны. Хотя террор и уничтожение гражданского населения противника давно уже являются одной из доктрин западной военщины, пожалуй, впервые со времён Второй мировой войны для этой цели массово используются реактивная артиллерия и баллистические ракеты (и характерно, что этим снова занимаются любители свастик).

Задача этих обстрелов не только в том, чтобы посеять панику: они позволяют фашистам малым числом своей артиллерии отвлекать от боевых задач крупные силы союзных войск, включая авиацию и ПВО, которым приходится как-то реагировать на «террор-батареи».

За последние пару недель с передовой уже неоднократно сообщалось, что, как только российская артиллерия начинает обрабатывать вражеские линии, украинские гаубицы начинают не контрбатарейную борьбу (для неё зачастую нет разведывательных возможностей), а обстрел ближайших освобождённых поселений, вызывая российский ответный огонь на себя, но спасая пушечное мясо в окопах. Так им удаётся замедлять продвижение союзных войск.

Поиск и уничтожение «террор-батарей» – непростая задача. Фашистам, чтобы поставить на уши целый город, достаточно нескольких кочующих орудий: не требуется ни разведки, ни корректировки огня, куда бы снаряд ни упал в жилом квартале – это уже попадание, а если кого-нибудь убьёт, то совсем «хорошо». «Точки» и HIMARS в таких случаях стреляют с предельной дальности, вообще не подвергаясь реальному риску, а точность «примерно туда» компенсируется большой площадью поражения.

Союзным же войскам, чтобы организовать «ответку», нужно приложить гораздо больше усилий: засечь позицию, откуда вёлся огонь, затем выследить улепётывающее орудие и, наконец, точно поразить его. Понятно, что во многих случаях противника не удаётся найти и/или уничтожить, а если и удаётся, то ВСУ выделяют следующую команду артиллеристов-террористов.

Это означает, что проблема обстрелов не поддаётся конвенциональному решению и она будет иметь место до самого разгрома ВСУ. Но в последнее время ситуация уже стала нетерпимой, а если киевские фашисты всё-таки получат дальнобойные ракеты ATACMS, то она станет критической.

В этой связи, возможно, имеет смысл перейти к ответным неконвенциональным мерам – иначе говоря, ответному террору. Одним из вариантов может стать банальная передача какого-то количества пленных «захистников»-артиллеристов на суд толпы с трансляцией процесса по всем возможным каналам. Те, кто непосредственно стреляет по жилым кварталам, должны понять, что в перспективе их ждёт только смерть, без каких-либо вариантов.

Мерой же, которая совершенно необходима на данном этапе, является физическое уничтожение Зеленского и всей военно-политической верхушки киевского режима – технические возможности для этого у российских ракетных войск и артиллерии есть. Продолжение жизни кровавого клоуна и его команды людоедов уже не может быть оправдано никакими политическими, «рациональными» или «гуманитарными» доводами.

Нашим войскам же нужно продолжать уничтожение вражеской техники, и в первую очередь дальнобойных артсистем и боеприпасов к ним. Лишение ВСУ их главного огневого средства, по сути, и будет означать военный разгром фашистов.